Для Морриган.

Раздраженный взгляд матери Киру не впечатлил. А вот улыбка, мелькнувшая на губах Леди Корн-Терион, заставила её насторожиться и непонимающе прищуриться.
«Наверное, представила, как по приезду домой запихивает меня в тюремную камеру. Ну-ну. Мы еще посмотрим, кто после этого улыбаться будет».
После той истории с заключением брата, Алькира поняла, что Энрика может быть весьма жестокой в выборе наказания. Даже для собственных детей. Поэтому теперь, выкидывая очередную выходку, она помнила, куда способно завести её желание досадить, и была морально готова к любой расплате.
– Вашей матушке, без сомнения, повезло… с сыновьями.
В ответ Кира обворожительно улыбнулась и сделала книксен, но стоило ей выпрямиться, как улыбку тут же смыло с лица. Впрочем, привычное хмурое выражение уже не вернулось, сменившись насмешливым, с иронично вздернутой бровью. Артур её забавлял. Она видела в нём ту же Морр – живую, с наглыми кошачьими глазами, способную на безумство. Но если Рыжей еще как-то удавалось спрятать свою натуру под маской воспитанной леди, то Артура с головой выдавал взгляд.
– Думаю, Алитэи и Морриган есть что обсудить, так не будем им мешать, ─ Энрика, убедившись, что Морр не против подобной компании, вместе с младшим Шаддом направились к лестнице.
─ Я Алькира. Аль-ки-ра! ─ раздраженно зашипела ей вслед дочь Корн-Терионов, дождавшись, когда матушка со спутником отойдут на достаточное расстояние.
За прошедшие месяцы она, признаться честно, привыкла к своему настоящему имени, но из вредности продолжала представляться исключительно Алькирой.
Рассеянно проследив взглядом за Энрикой и Артуром, Кира было отвернулась, но потом снова вернулась к ним глазами, успев заметить, как два силуэта скрылись на лестнице, ведущей наверх. Задумчиво сдвинула брови. У матушки были секреты с братом Рыжей? А если нет, то на кой ляд они покинули зал? Впрочем, зная Энрику, наверняка, её просто тяготила толпа…
─ Слушай, побудь с Габриэллой, хорошо? ─ Алькира взглянула на Морриган ясными глазами и очаровательно улыбнулась (Леди Корн-Терион прослезилась бы от умиления). ─ Я за вином отойду. И тут же вернусь.
И не дожидаясь согласия Морр, шагнула в пеструю толпу гостей. Если бы Энрика отошла с одним из Лордов других доминионов, любопытство так бы и продолжило дремать, равнодушное к политической болтовне. Но вот что может быть общего у суровой Железной Леди с хитроглазым младшим Шаддом?
Стараясь ступать бесшумно, Кира медленно и осторожно поднялась по лестнице, ведущей на балкон, остановилась, предусмотрительно не дойдя до верха нескольких ступеней. Здесь царствовал полумрак, собирающийся в углах в комки теней, что рассыпались от чужого движения. Артура и мать она заметила не сразу, лишь когда темнота ниши дрогнула, разбившись на две отдельные фигуры, у одной из которых оказался голос брата Морр.
Суть увиденного стала отчетливо понятна с прозвучавшей фразой Артура. Кира пошатнулась, оглушенная, дыхание застряло где-то между ключицами, в ушах зазвенело. Пожалуй, еще никому не удавалось изумить её сильнее, нежели сейчас. И кому это удалось! Собственной матери, всегда недовольно поджимающей губы на все проделки непутевой дочурки, которая никак не могла взять в толк, что воспитанные леди так не поступают.
«Леди!» ─ презрительно скривилась Алькира, сжимая в кулак ткань юбки и не отрывая горящего взгляда от алькова. ─ «Воспитанные леди и главы доминионов не уединяются на праздниках с детьми других Домов… И после этого она хочет, чтобы я вела себя достойно?!»
Возмущение клокотало в груди кипящим маслом, жаром отдаваясь в щеках. Кира выпрямилась, глубоко вздохнула, готовая язвительно окликнуть «парочку»… Но чьи-то руки вдруг грубо и бесцеремонно зажали ей рот и дернули вниз, вынуждая присесть. Алькира попыталась двинуть неизвестному наглецу локтем под ребра, но промахнулась, зато тут же огребла обидный подзатыльник.
─ Тихо ты! ─ прошипели ей в самое ухо голосом Морриган.
Рыжая, не рискуя подниматься во весь рост, сползла на пару ступенек ниже, увлекая за собой раздраженно сопящую Киру, пытающуюся отодрать от себя руки нахалки, и только там убрала ладонь от лица девушки. Неохотно, словно боясь, что дочь северного доминиона сразу же начнет громко выяснять отношения, но Алькира смолчала, лишь наградила Морр выразительным взглядом голодного аспида.
─ Ты что, больная? ─ накинулась на неё рыжеволосая дочь Шадда, когда они едва ли не кубарем скатились по лестнице в зал, на ходу приглаживая волосы и поправляя платья. ─ Хочешь опозорить мать на глазах у всех?
Рыжая говорила тихо, но Кира всё равно оглянулась через плечо, стремясь убедиться, что их никто не слышит. До дрожи в пальцах хотелось выговорить Морриган всё, что она сейчас о ней думала, однако сделать это, не привлекая внимания, всё равно бы не получилось. Приходилось ограничиваться злыми взглядами.
─ Я и не собиралась никого позорить. И не собираюсь... Но остановила ты меня зря!  ─ огрызнулась Алькира и, скользнув взглядом по лицам гостей вокруг, зарычала уже с новым раздражением: ─ Ты оставила Габриэллу одну? Боги, Рыжая, я же просила…
Она не знала, сможет ли быть достаточно хладнокровной, когда мать с Артуром вернутся. Но пока у неё было время, чтобы успокоиться и осмыслить увиденное.

Для Ромула и Кабая

Остаться в компании сугубо мужской, в данном разрезе было весьма интересно. Наверное, они представляли собою со стороны колоритное собрание - племянник Мантикоры, Волк Рейнир и еще один Волк, который еще и Пес Шаддов.  Какой-нибудь параноидальный Шадд или, возможно, даже Корн-Терион мог бы подумать, что здесь плетутся заговоры и планы по перетаскиванию Дома Шотли на сторону альянса Дирон-Рейнир. Ну и дурак бы он был, во всех трех утверждениях.
-Полно вам, милорд Шотли, кто я такой, чтобы обсуждать что-то с лордом Шаддом? Так, мелочь, племянник его соседа...Что мне сказать могущественному владетелю - и как мне защититься от него, буде ополчиться он на меня? Это я так, прошу простить, юность, знаете ли, горяча. - повинился Ингвар. Все, как надо. Вспышка, горячие, необдуманно сказанные слова и поспешное извинение. Иронично приподняв бровь, юноша посмотрел на собеседников, прохладно улыбаясь. - Дерево, говорите? А что, кто-то старался? Кто-то брал топор, пользуясь вашей аналогией, милорды? Милорд Кабай говорит, что нужно договариваться, а потом он же заявляет, что договорится будет сложно, почти невозможно. Я не понимаю такого быстрого отступления, возможно, потому, что я не воин.  Вы оба, милорды, говорите, что изжить предрассудки быстро нельзя - но, ведь нужно хотя бы начать их изживать, чтобы где-то в будущем они исчезли, разве нет?  Дома Рифф уже нет, правильно милорд Кабай заметить изволил. А дальше кто будет, если не остановить войны? Рифф. Саларр. Кто следующий, благородные господа? Как по мне, так тогда стоит склонить голову перед разумом и предвидением  господ Корн-Теорионов и Кас-Талиаров, поскольку в конце-концов имеет все шансы остаться лишь Орден.
Конечно, подобное развитие событий было маловероятным и туманным, но все же. Кто, еще год-другой тому мог предугадать падение двух, не самых слабых домов Элтинора? Кто мог предсказать казнь Ильнатара и смерть Бертольда? И ведь поводов для новой войны сейчас более, чем достаточно - реваншистские устремления у одних, территориальные претензии у вторых, уверенность в собственной силе и власти у третьих. Высеки искру - и разгорится костер, побольше предыдущего, потухшего более полугода назад.
Впрочем, разве это проблема Диронов? Полно, господа, они ведь проиграли! Они ведь слабы. Теперь они лишь ждут возможности подтолкнуть поскользнувшегося - но и только.
- Риффы, может и не выскажут недовольства. - кивнул Ингвар, задумчиво потирая подбородок - А вот их дальние родственники, кровники, свойственники и прочая шушера, желающая стать не мелким лордом, но Лордом Доминиона и полагающая, что имеет права на это... Думается мне, мы еще услышим о таких.
Болтать с Синтией было вполне весело. Как и предполагал Ингвар, его визит в Шотли уже успел обрасти легендами, шутками, прибаутками и прочими преувеличениями реальности. Разумеется, выставляющая его в не лучшем и не самом умном свете. Ну и ладно, лучше Дирно-идиот, которого никто не боится, чем Дирон-хитрец, в присутствии которого все судорожно думают, что сказать и потными пальцами сжимают кинжал. К тому же, девушка вполне успешно и профессионально прикрыла своего лорда, показав, что она умеет.
Господа лорды, тем временем, ответили на его вопрос, показав поразительно единодушие и единство мыслей.  Если можно так сказать,  перефразирую известную пословицу,  "родился лордом - терпи атаки на свой разум".
-Господа действительно излишне любопытны и, мне не терпится отправить кому-то из них "подарочек". Жаль, что их слишком много. - прохладно проронил Ингвар, отпивая вино."Мммм... Фруктовый букет, апельсин, лимон, абрикос. И на донышке - персик, анис, орех. Прекрасное вино."- Похоже, нас всех потчуют плодами трудов добрых соплеменников лорда Кабая. Моррал и у меня, господа.  Лет пять тому собран, тогда был весьма удачный год.
- Вы, как всегда правы, милорд Ромул.- посмаковав вино, продолжил Дирон - Это старинная традиция и все вокруг уверены, что мы тут только и делаем, что секретничаем и сговариваемся против кого-нибудь. Неважно даже кого, все равно надо узнать.  Вот только это все равно раздражает меня. Сейчас ни меня, ни дом Дирон не волнует большая политика, господа. Мы оставили всех в покое - не навсегда, признаю, но надолго. Почему нельзя оставить в покое и нас? Почему нельзя поверить нам?
..."Потому, что вы Дироны", ага. Послушать большую часть обывателей - и Львиный дом не захватил мир еще только потому, что самоотверженные силы добра его каждый раз останавливают. А так они спят и видят, как это совершить.  Впрочем, надо признать, что в обычное время это было не очень далеко от истины - разве что масштабы поменьше, не захватить мир, а всего лишь упрочнить еще и еще свое влияние. Но после поражения все отступают зализывать раны, разве нет? Их поразили - разве не логично предположить, что, как минимум, пока Дироны не восстановят, хотя бы частично, свою силу они не будут выступать с какими-то заявлениями и интригами?
- Насколько это возможно, да, милорд Кабай. - "Оу, Волк Рейнир беспокоится о судьбе моей дорогой кузины? Как интересно..."- Просто сейчас Ирис несколько тяжело находиться в больших и... столь дружных, скажем так, компаниях. Я передам ей, что вы спрашивали о ее самочувствии - ей будет приятно, уверен.
Вообще-то, бытовало мнение, что Кабай Рейнир - прям, как меч и ни капли не похож на своих родственников, которые ценят одну удачную интригу больше, чем десяток добрых схваток. И интриговать он, якобы, неспособен органически, зато прирожденный полководец. Почему-то сейчас Ингвар задумался о том, насколько правдива первая часть этого утверждения - про интриги.
- Вечное? Вы имеете ввиду интриги, косые взгляды, чужие пальцы в мыслях и смерть из-за угла? - несколько иронично перечислил Ингвар. - О да, это было, есть и, к сожалению, будет в мире лордов. Но, разве вы хотели бы, чтобы так продолжалось?
"Может и мне чай попросить, что ли... Хотя, я больше кофе люблю, но рейнирский чай - это же что-то необычное, честное слово!"

Отредактировано Ингвар Дирон (2014-05-12 15:34:53)

Для Иллирии и Медерика
[float=left][/float]
– Нет… Не вы… – девушка сделал глоток из кубка и мучительно закашлялась. Удивленный Доминик шагнул вперед, ненавязчиво поддержав свою спутницу под локоть.
– Галлужское вино, – с трудом переведя дыхание, объяснила девушка. – Иллирия. Мое имя – Иллирия.
– Я запомню. – Доминик обернулся к слуге, наполнявшему кубки. Тот торопливо кинулся к ним, выражая готовность помочь, и принять сосуды с дорогим напитком, который не пришелся по вкусу гостям, но, кажется, желание услужить лишь помешало. Или виной тому был Эрцо? Внешний вид демона часто пугал незнакомых с ним людей. Хотя, нужно признать, тех, кому довелось узнать его поближе, Эрцо пугал еще больше.
Иллирия отшатнулась назад, и вино расплескалось по рубашке Доминика, привлекая к ним еще больше внимания. А после красивой и эффектной иллюзии, созданной девушкой, вокруг них и вовсе собралась толпа любопытствующих.
– …простите, – в очередной раз прошептала Иллирия. Доминик качнул головой:
– Не стоило. С иллюзий я бы справился и сам.
Но кажется, она его уже не слышала.
«Что с ней такое?» – мрачно вопросил Эрцо, которого, как и его хозяина, напрягало излишнее внимание окружающих там, где оно могло оказаться смертельно опасным. – «Уходите, мессир, прошу вас. Я позабочусь о ней».
– Вам не хорошо? – Доминик заглянул в лицо, прикрытое маской.
– Тут девушке плохо! – подхватил кто-то.
Слуга, что подал не то вино, желая реабилитироваться перед гостьей, суетился вокруг, услужливо предлагая присесть на одну из мраморный скамей, установленных для гостей возле столов с угощениями и напитками. Доминика толкнули, потом еще раз, оттеснив в сторону. Он повернул голову, на мгновение встретившись взглядом с отцом.

Медерик взял руку Доминика, развернул, разглядывая фальшивую печать. Затем одним уверенным движением рассек ее вдоль голубоватых линий вен, нанеся глубокий порез так, что лезвие царапнуло кость, и вложил в рану аридарскую жемчужину из широкой каменной чаши, что стояла на высокой подставке у его стола.
– Сними обе печати. С этого момента ты лишен покровительства любого из Домов Аридара. Если твое имя и деяния свяжут с правящей семьей, если ты вернешься на эти земли раньше указанного мной срока или попытаешься вытащить жемчужину, я сочту наш договор расторгнутым, и тебе с братом будет подписан смертный приговор. – Медерик разжал пальцы, вложив раненую руку сына в ладони оракула. – Восемь лет большой срок, Доминик. Я надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы вдоволь напиться той свободы, за которую ты платишь так дорого, и понять, что не каждая цель стоит пройденного пути. Научись ценить то, что, действительно, ценно. Теперь уходи.

«Уходи».
Элизабет потянула наследника Аридара прочь, и Медерик отвернулся от сына.
В их сторону направился любопытствующий Даниэль и вслед за ним – Шетланд Вебер. Доминик перевел взгляд на Иллирию, вокруг которой с излишним рвением хлопотали слуги.
«Мессир!» – рука демона легла на плечо. – «Прошу вас!»
Доминик коротко поклонился, не сводя с девушки взгляда. Затем развернулся и пошел прочь, на ходу бросив демону:
– Останься.

Ле-Анрен
[AVA]http://se.uploads.ru/fdrlT.jpg[/AVA]

Отредактировано Кристиан Рей (2014-05-05 18:28:17)

Для Энрики и Морр

– Артур, ты наглец и хам. Совсем не изменился. Радуйся, что я оставила своих альбо в цитадели, а то они что-нибудь отгрызли за подобную наглость.
Ему нравилось наблюдать за тем, как преображается Энрика в его объятьях, как в глазах появляется поволока, а на скулах – румянец.
− И внушительная часть прекрасной половины человечества полгода носила бы траур, поминая тебя темными ночами недобрым словом.
Смех Энрики был бы бальзамом на душу, если бы не возня на лестнице.
«Морр-р-р!», − мысленно прорычал Артур сестре, внезапно возникшей в непосредственной близости вместе со второй нарушительницей ментального спокойствия. – «Брысь отсюда! Обе!»
Он чувствовал настроение Энрики и не собирался позволять кому бы то ни было омрачать эти редкие минуты радости. Будь то ее дочь, или его собственная сестра. Морриган что-то невнятно пискнула в ответ, но за всплеском эмоций, последовавших за словами распорядителя, Артур не разобрал, что именно она хотела ему сказать. Зато прекрасно расслышал Энрику:
– Я удивлена. Ты потребовал столь мало за выполненное обещание.
− Я никогда не требую больше того, чем мне могут дать. Но если ты пригласишь меня в резиденцию, мы сможем обсудить вопрос моего вознаграждения более детально.
Убедившись, что Морриган увела строптивую наследницу Корн-Терионов подальше от лестницы, Артур лучезарно улыбнулся Энрике:
− Потанцуйте со мной, миледи, пока я еще в состоянии нормально передвигаться и не напился до непотребного состояния, умирая от скуки в этом блестящем обществе.
Они рука об руку спустились в зал, и Артур уверенно подхватил свою партнершу.
− Ты хоть знаешь, сколько человек в зале сейчас пытаются скрыть свое изумление? – весело спросил Шадд, умело лавируя между танцующих пар. – И сколько из них стараются найти тайные мотивы? А мой отец тихо молится Шэррид и сожалеет о том, что не придушил меня еще в колыбели. Энрика, я, действительно, безнадежен?
Музыка закончилась, Артур вздохнул, с неохотой выпуская леди Корн-Терион из своих объятий.
− Мне нужно выпить. Не смотри так. Осуждения еще и от тебя я не вынесу. Моя ранимая душа стенает и жаждет справедливости. Ну, или хорошего вина.
Он отвел Энрику к Корн-Терионам, которые встретили их настороженными взглядами, словно Артур был чудовищем, похитившим прекрасную даму, и направился к столам с дармовой выпивкой. В конце концов, если ему нельзя пить с детьми лорда Миррада, которые тоже явно изнывали в компании своих старших и благоразумных родственников, он вполне может напиться и один. Благо ни отец, ни лорд Шотли не высказывали горячего желания видеть его в непосредственной близости от своих сиятельных персон. А раз он предоставлен сам себе, то ему и решать, чем занять себя в ближайшие пару сотен лет.

Для Даниэллы

Иллирия столкнулась с незнакомкой неожиданно. Просто очередной шаг, и они смотрят друг дружке в глаза. Так иногда бывает. Ее чувства не скрыты, как у многих присутствующих, эта пустота никуда не исчезает, но лишь сильнее замораживает сердце. Магесса едва  означила улыбку, подняла руку, разжимая кулак, и на ладони расцвел дивный цветок, что считался редкостью даже в ее родных землях. Небольшой шаг вперед, она поймала руку незнакомки, передавая ей красивую иллюзию. Лишь опытный и знающий человек, мог понять, что этот цветок не был так прост. Среди лорни он считался тем, что забирал пустоту, заполняя ее множеством цветов.
«Пусть он побудет у вас, леди.»
Мысленно обратилась к незнакомке Лирия.
«Пусть убережет то, что было забыто и потеряно.»
И Лирия отпустила руку красивой женщины, продолжая свой путь, не понимая собственного поступка. Порой эмпатия играла с ней злые шутки, дразнила, вот так пробуждая собственные, давно забытые чувства. И в такие моменты подкрадывалось безумие. Все вокруг лишь раздражали, вызывая желания сделать им больно, как когда-то давно было ей.

Иллирия с силой сжала руки в кулаки. Боль вернула трезвость ума, отогнала злость  и презрение. А ее губы стали улыбаться, как и прежде.
«Нельзя… Этот маскарад слишком расшатал мое настроение и зацепил память… Нужно держать себя в узде. Я не кусок льда, но должна быть бесстрастна.»
Девушка вновь скользила взглядом по толпе, выискивая что-то, что могло ее отвлечь. Взгляд сам собой упал на Кабая. Разглядывая рейнирца, магесса успокаивалась, точно просыпалась от дурного сна.
«Как хорошо… Как же это прекрасно, когда есть якорь, за который можно зацепиться, который не даст утонуть…»
Ее взгляд нашел Ромула.
«И когда есть друг, которому нет дела до политики, когда разговор происходит с глазу на глаз… То чувство одиночества… Я не должна его держать в себе… Но и отпускать пока не готова… Мой мир меняется… Медленно, осторожно… но готова ли я принять эти изменения? Готова ли кого-то хоть немного подпустить к своему сердцу?»
Лирия вздохнула, продолжая свою прогулку.

Начало игры
31 число месяца олун 1271

[float=left][/float]Это было грандиозно. Воистину грандиозно.
Это не было обычным праздником, проводимым на площади, куда обычно шел простой люд. Это было место для знати, для высших слоев общества. Целью данного праздника не было веселье как таковое, а лишь кичливое представление собственных нарядов, масок и прочих дорогущих вещиц. Это превращалось в молчаливый конкурс «а я вот богаче». И никто не был против.
Добирались на нескольких каретах, сопровождаемых лошадьми. Дамы удобно разместились внутри экипажей, а мужчины, соответственно, добирались верхом. Уже в предвкушении празднества на месте спокойно не сиделось, хотелось скорее увидеть сверкающий великолепием зал здания Совета Десяти. Хотелось скорее забыться в танце, хотелось смеяться, картинно всплескивая руками. Рутинные дни надоели до одури, а потому единственным глотком свежего воздуха был именно такой прием. И не использовать его было бы верхом любого кощунства.
Воодушевление бурлило где-то внутри, расползаясь по телу сладкой негой и ожиданием некого предвкушения. Придерживая лазоревый подол платья, она делает шаг вперед и оглядывается. Великолепно. Шикарно. Да, фактически, уже не привыкать ко всему этому лоску высокородных «развлечений», но каждый раз почему-то невольно улыбаешься, и замираешь, привыкая ко всему вокруг происходящему. Народу было уже полно, но различить кто есть кто, было очень сложно: причудливые маски скрывали лики всякого, кто пожелал быть неузнанным. Все гудело и шевелилось, напоминая подобие некого улья. Дамы и господа пестрили разноцветными нарядами, щеголяя перед друг другом и хвастая. Свечи, которых было тут великое множество, частенько отражались от обилия самоцветов и рассыпались разноцветными искрами. Забывшись на первые мгновенья, Иоланта проворно скользнула вглубь толпы, позабыв об отце и матери. Вспомнилось только ближе к центру всего зала, но идти назад не имело смысла. Потому, продолжая свой путь вперед, девушка одаривала всех мимо проходящих ослепительной улыбкой, а также кивала в знак приветствия.
Сегодня на Иоланте было голубое платье с переходом из лазурного в темно-синий. Маска в тех же тонах, врученная отцом, была из дорого фарфора, которым славился их Дом. О да, мастера были просто прекрасны, чем они и хвастали на вот таких вот мероприятиях. Она не была откровенно против, очень даже с радостью одевала переливающуюся маску. Вверх вымывались несколько перьев разного оттенка синего и голубого, покачиваясь от порывистых движений.
А люди кругом продолжали смеяться и громко переговариваться. Даже сквозь узкие прорези в масках леди успевали строить глазки, кокетливо смеясь и изящно размахивая руками. Изящные осанки, горделиво задранные подбородки и воистину величественные движения. Сразу видно – знать. Где-то отзвучала медленная музыка и пары, танцевавшие доселе посреди зала, разошлись. О, танцы. Это не было чем-то обыденно-скучны, в танцах люди забывались, отдаваясь движениям. Отдаваясь полностью: и душою и телом.  Можно ли назвать скупые телодвижения, совершенные без всякой самоотдачи - танцем? Естественно нет. Только пляс, ощущаемый и разумом и телом можно назвать настоящим танцем.
Остановка. Замерев на одном месте, девушка оглядывается, вытягиваясь в струнку и чуть привставая на носочки. Хочется разглядеть в незнакомцах и незнакомках хоть одно более-менее знакомое лицо, но, увы, сегодня все предпочли скрываться. Это некий шанс для нового знакомства, шанс узнать человека с другой стороны. Вот ты смотришь на знакомого, но, не понимая этого, ты узнаешь его совершенно под другим углом. Вот был у тебя, допустим, друг. Весь из себя интеллигентный и милый – а все почему? Зная вашего отца, он попросту не решался вести себя рядом с вами как-то иначе. А вот теперь, не узнавая вас, он раскрывает свое истинное лицо. Быть может обезображенное плохими манерами, грубостью или тем же хамством. А может случиться и наоборот: ваш старый враг и противный вам человек оказался существом милым и любезным. Одни плюсы у данного сбора, как ни крути.

Отредактировано Иоланта Шотли (2014-05-10 10:22:13)

[float=left][/float]

Начало игры 31число месяца лолы 1271
Фрост был в не особом восторге от того, что ему придется участвовать в празднике, но был очень рад вновь приехать в Девирр, где он провел много лет и, где происходило становление того, кем Калеб является сейчас. Разумеется, делать в зале Совета, среди знати, ему было особо нечего, но он сопровождал Энрику Корн-Терион, поэтому он находился здесь, а не на центральной площади Девирра, где собрался обычный люд. Да еще и эта маска. Маг все переживал, что смотрится в этой вещице довольно нелепо, но он успокоился, когда обвел взглядом присутствующих – большинство смотрелось так же нелепо в этих масках, по субъективному мнению Калеба, что он вскоре забыл об этом.  Большинство вело светские беседы, либо пускалось в пляс. Фрост не был заинтересован ни в том, ни в другом, поэтому переключил все свое внимание на то, что действительно его интересовало: еда и напитки. О, да, Калеб был еще тот любитель изысканных блюд и ценитель бодрящих напитков. Бургомистр постарался, чтобы вся лучшая еду, напитки, а так же самые искусные музыканты и артисты присутствовали именно в величественном зале для приемов Совета Десяти. Маг уверенным шагом направился к стойке, где проходила дегустация вин. Взяв бокал в правую руку, Калеб медленно преподнес его к носу, вдохнул великолепный аромат вина, откинул чуть голову назад и сделал маленький глоток этого божественного напитка.  От полученного удовольствия Фрост не смог сдержать едва заметную улыбку на лице, словно кот, лежащий под яркими лучиками солнца. Ради таких моментов действительно стоит жить, ведь мертвые никогда не постигнут удовольствия от таких простых вещей, как глоток вина.  – Что это за сорт? – обратился Калеб к обслуге, но молодой парень лишь покачал головой в ответ. Маг сделал еще несколько глотков. – Хм, насыщенный пурпурно-рубиновый цвет, обладает фруктовым букетом ароматов, чувствуется слива и черная смородина. Думаю, что это  Гролдское вино. Вино из Кас-Талиара, которое хранится десятилетиями, - вслух размышлял Фрост.
Среди знати были представители различных домов, в том числе и Риффа с Дироном. Хотя Калеб всегда с особой враждебностью относился к большинству представителей данных Домов, однако он никогда не ненавидел их до такой степени, чтобы убивать и резать всех подряд. Фрост придерживался той концепции жизни, в которой каждая группа существ конкурирует друг с другом за ограниченное количество ресурсов мира. Калеб был глубоко убежден, что если бы с неба падали драгоценные камни, пища сама бы произрастала из под земли в неограниченных количествах, то не было бы никаких войн. Все жили бы в мире просто из-за того, что хватало бы ресурсов на всех с большим запасом. Нет, возможно, раз в сто лет приходилось бы к власти какой-нибудь сумасшедший, который ставил бы себе целью подчинение всех доминионов, но такого правителя сразу же могли бы свергнуть все остальные, объединившись в одну не сокрушаемую армию. Так что Калеб относился спокойно к своим врагам, отдавая себе отчет, что это все эволюция и выживает сильнейший, а слабый – гибнет. И вся прелесть эволюции в том, что нет постоянного победителя: сегодня победу может одержать Корн-Терион, но завтра Рифф может зализать раны, стать сильнее и победить или же наоборот проиграть вновь, еще больше ослабляя свои позиции.   
Калеб закончил с дегустацией вин и вновь оглядел величественный зал: где-то там находились представители славного Дома Корн-Терион, в том числе и Эдвард.

Отредактировано Калеб Фрост (2014-05-13 14:17:37)

Иллирия блуждала в человеческом лабиринте. Едва касалась чужих щитов своей магией, мягко очерчивая их незримые контуры, на самой грани, не давая возможности понять, ждать от нее удара или это случайность.
«Благодарю».
Эхом звучал в голове приятный, ласкающий слух голос незнакомки, а  Лирии было больно. Трудно объяснить причину, но та материнская нежность, что хлынула от женщины теплым ручьем, та надежда, что всколыхнулась в душе златовласой.
Двуликая до крови прикусила губу, заставляя себя забыть эту нежность, выгоняя ее из себя, ненавидя это незнакомое чувство. Магесса тяжело вздохнула, вновь касаясь рукой своего сердца, которое теперь с каждым новым ударом приносило боль.
«Нет… Не всем дано познать любовь матери… Для кого-то эта любовь – смертельный яд. Тот, кто не имел, не сможет принять от другого этого тепла, не сможет разделить эту нежность… Пока не сумеет в чьих-то глаза увидеть свое отражение. Таков закон, такова жизнь. Но… Каково матери терять собственное любимое дитя? Наверное, тяжелее, чем не знать ребенку материнской любви.»
Очередной шаг, взгляд замечает двух девушек, одна рыжая, как пламя, другая легка, как перышко. Они о чем-то спорят, а через некоторое время в поле зрения попадает и необычная во всех смыслах этого слова пара. Железная Леди Севера, с вечной занозой Лорда Шадда. Но это ведь маскарад, здесь все невозможное становится возможным. А раз так, то нет ничего необычного в этом танце. Он просто по-своему прекрасен и чарующ.
«Да… Интересно, а все со стороны столь пленительны в танце? Столь грациозны и полны страсти?».
И Лирия изучает танцующие пары, да только не все вызывают восторг и восхищение. Это открытие отзывается в сердце магессы любопытством.
«Раз так… то как я выглядела с тем незнакомцем? Мы смотрелись так же гармонично, как Железная Леди со своим спутником, или же… Как те неумехи, в которых не было и намека на гармонию и красоту?»
Двуликая заозиралась, желая спросить хоть у кого-то об этом, но вдруг поняла, что спрашивать не у кого. От этого в ней всколыхнулась новая волна некоего безумия, отразилась в темных глазах и погасла. Лирия была сильной личностью, где-то даже хладнокровной. Сие позволяло ей справляться с собой и следить за другими.
«Я спрошу у него. Спрошу, как только он сам пожелает меня найти. У него есть мое имя, и не думаю, что сюда бы пустили какого затрапезного уличного балагура. А раз так… Захочет – найдет меня. Нет… Тогда я забуду о нем, как забывала и о многом другом. На все воля Богов.»
Решив так для себя, девушка вскинула голову, замечая, как к Кабаю, Ромулю и Ингвару подошла хрупкая особа. Даже движения незнакомки были какими-то… Болезненными. Точно ей было невыносимо тяжело, будто на плечи давило само небо, стремясь уничтожить, а она упрямо терпела, шагая к ей одной известной цели.
«Ну вот… Теперь им точно скучно не будет…»
Магесса усилила щиты, что скрывали сознание Кабая и ее собственное, а после направилась на террасу, подышать свежим воздухом. Все же с каждой минутой в зале становилось все более людно и душно.
Терраса

Для Медерика
Все так резко изменилось. Все осталось как прежде. Это Лиз отчего-то решила, что если зажмуриться и сделать вид, что проблем не существует, они исчезнут и испарятся. Что если тащить Медерика танцевать, то он резко превратится из серьезного старшего наследника, которого боится даже её отец, в развеселого увальня. Что если праздник, значит можно вот так просто ходить по залу, держаться за его локоть и говорить о пустяках. Что если ей нравится его холодная сдержанность, то непременно её излишняя восторженность понравится и ему и всем, кто его окружает. А Шетланд уже спешил к ним, будто опасаясь оставлять своего лорда с ней наедине.
Девушка растерянно рассматривала кольцо, которое он вложил в ее ладонь, а потом так же качнула головой, повторяя, как в отражении его жест, и надела кольцо на большой палец. Грустно улыбнулась из-под полу опущенных ресниц, в которых отчего-то щипались и кусались не прошеные слезы. Чем она так его расстроила?
− Элизабет. Право отвлечь меня от дел вам дает не кольцо, а принадлежность к правящей семье.
Вскинула на него широко распахнутые, блестящие глаза. Долго-долго смотрела в его лицо, не понимая, что он хотел сказать. Раскручивая на пальце кольцо, которое Медерик дал ей, и которое было непозволительно велико, дивилась тому, как её влечет этот омут. Как хочется ощутить под пальцами теплую кожу, прикоснуться к губам, которые, наверняка на вкус как вишни. Вязкие, горьковато-кислые и такие вкусные. 
– Я буду беречь это право. – Элизабет улыбнулась, позволив себе взяться обеими руками за его холодную ладонь, а затем сняла колечко и надела на его палец. – А вы все равно сохраните его, в память о сегодняшнем вечере, ладно?
Шагнула в сторону, с неохотой отпуская его руку и отворачиваясь. Оставляя Медерика наедине с собственными раздумьями и Шетландом Вебером. Шепнула подошедшему к ним Даниэлю:
− Потанцуйте со мной… – И увлекла своего юного родственника в водоворот кружащихся в танце пар.
Терраса

Отредактировано Элизабет Кас-Талиар (2014-05-14 13:51:07)