Веселый боров, через Иль-Риннор

1270 год.
13 число месяца агни
вечер

Из таверны они наняли экипаж, который доставил Ирис и Рилерда к зданию Темного Ордена. Дочь Лорда Дирона была полна решимости бравого коннетабеля, ведущего свою армию на штурм крепости. Но при этом она хорошо знала, чем в этих стенах заканчивается излишнее упорство. Посему к решимости прибавила свою очаровательную светскую любезность и обезоруживающую улыбку.
– Вельсар и Алькира, служители ордена. Могу я их видеть?
– Нет, они покинули замок, – привратник взглянул на неё лишь мельком. Похоже, совершенно не вдохновившись.
– А когда  вернуться? У меня для них послание. Я оракул Инатель. Это очень важно. Где я могу их найти?
– Все послания будут переданы им лично в руки в письменной форме. Но, боюсь, здесь вы их не найдете.
– Благодарю. Я перешлю письмо курьером.
Ирис одарила Рилерда многозначительным взглядом, отходя от служителя и возбужденно зашептала на ухо:
– Видите? Вы говорили – они скрывают! Они скрывают именно их. Я уверена.
Обличительно сверкнула глазами на ни в чем не повинного привратника и так же решительно покинула орден. Это несчастье в её лице сейчас мог остановить только патриарх, отец или Вельсар. Но, ни того, ни другого, ни третьего в её обозримом пространстве не наблюдалось.

Следующим пунктом назначения разрушительного урагана имени Ирис была резиденция её родного Дома. Но там, конечно же, единственное, что перед её ногами не расстилались миррадские ковры а на голову не сыпали лепестки роз. А все остальное выполняли почти неукоснительно. Главное при этом – ставить правильные формулировки, отдавать выполнимые указания и вид иметь соответствующий сильной мира сего.
Ирис, помимо изъятия нескольких артефактов из хранилища и внушительной суммы Корн-Терионских денег из сокровищницы, написала для отца короткую записку, что она теперь гордость семьи и оракул, а потому задержится какое-то время в Девирре, чтобы уладить свои дела. Наплела с три короба магам Дома, что ей нужно срочно отбыть ближе к границе.
Так вдохновенно и так много лгать ей ещё никогда не приходилось. Во-первых – бесполезно, учитывая свойства магической печати, а во вторых – она и не умела. Но то, что она делала сейчас, казалось настолько правильным, что ни у кого не закралось ни единого сомнения в её искренности. Тем более она и была искренней. Ей это было нужно. Очень-очень. Во всяком случае, в данный момент.
Раскаяние будет позже. И оно уже ощущалось. Ум и умение видеть на несколько шагов вперед все же прорывалось сквозь пелену эмоций, что заполнила её естество. Но пока это были просто короткие вспышки озарения. Слишком быстро, слишком динамично вертелось все вокруг, чтобы предавать им значение. А Ирис старательно подгоняла беснующуюся реальность и подстегивала себя, как загнанную лошадь на последнем издыхании.

Цепочкой телепортов, с помощью нескольких опытных магов они всего за пару часов оказались в Хорне, где им предстояло найти сумасшедшего мага, а лучше целую их компанию, чтобы перекинуть двоих с печатями доминиона Дирон через границу к заклятым врагам посреди опускающейся на Энгар ночи.

Постоялый двор на территории Корн-Териона, через Хорн

Начало игры
20 день месяца агни 1270 года, день

Шадды. Вместо тысячи слов скажи «Шадды» — и любые второстепенные члены будут излишни. О, конечно, можно ответить другим, более ёмким словом. Шотли. И можно считать, что диалог состоялся.
Рыжие никогда не вызывали доверия, а теперь лорд убедился: все шотли идиоты. И, как выяснилось, абсолютно не имеет значения, сколько рыжины в шевелюре. Если есть — уже можно записывать в группу риска.

Если бы ситуация чуть меньше напоминала плохо разыгранную пьесу, она могла бы казаться забавной. Складывалось ощущение, что из этой самой пьесы куда-то дели пару актов, и всё действо решительно потеряло смысл. Или Алетес не мог постичь дивной логики, положенной в основу сюжета, или её там и не предусматривалось. Мужчина бы поставил на второй вариант.
Мало того, что незабвенный лорд Саларра, которого Лето давным-давно окрестил Афанасием, вдруг потерял инструкцию от собственных мозгов. Так ещё и второй шотли, который Шадд, дулся и пыжился, изображая из себя, наверное, трагического актёра. Война, значит? Ну что же, пусть будет война. Вопрос о том, каким образом Артур Шадд и его спутница попали в руки к Ильнатару, остаётся открытым. Вряд ли по границе маршевым строем расхаживает паучья армия и приманивает Шаддов конфетами. В разведывательный отряд Алетес бы ещё поверил, а вот в тяжёлую пехоту — даже Саларр не такой идиот.
И тут же встаёт другой вопрос: каким образом разведка, чья цель тихонько шариться, подглядывать и подслушивать, а потом шустро и незаметно ретироваться, смогла заполучить двоих представителей старшей крови. И, как следствие, почему вдруг Шадды возомнили себя существами то ли бессмертными, то бестелесными и не озаботились охраной, раз их так легко и просто, под белы рученьки...

А теперь у нас война. Естественно, как же иначе. И лорд очень хорошо представлял, зачем сюда пожаловал Патриарх. Который тоже Шадд. Как там говорят? Каков Патриарх, такова и жизнь наша? Да уж, товарищи. С этим миром определённо что-то не так. И поэтому письмо в резном деревянном тубусе уже отправилось к племяннику: не стоит находиться среди шотли дольше, чем необходимо. Неизвестно, какими путями распространяется зараза идиотизма. Вдруг через воздух?

Лорд не торопился. Медленным прогулочным шагом, едва только носком сапога ничего не пинал, он изволил пройти по коридору. Остановился у дверей того зала, где его уже ждали, и прислонился плечом к стене. Уголки губ приподнялись в полуулыбке, в которой веселье никогда не ночевало: Алетес был настроен донельзя иронично. И своему собеседнику не собирался помогать.
Всё также лениво он приоткрыл дверь и прошёл в помещение. Равнодушный взгляд тёмных глаз скользнул по фигуре Патриарха, уголки губ снова чуть дрогнули.

— Какая приятная неожиданность, милорд Шадд, — подчёркнуто спокойный голос исключал даже намёк на приятные эмоции. Мужчина, наконец, остановился напротив гостя и отвесил тому неглубокий поклон, который можно было бы назвать шутовским, если бы не безукоризненно соблюдённые этикетные правила. — Нечасто сам Патриарх жалует нас личным визитом.
Присесть милорду Шадду, впрочем, никто не предложил. И не собирался предлагать. Высокие потолки просторного помещения никак не способствовали ни созданию уюта, ни комфортным беседам. Дирон стоять на месте не остался, а принялся прогуливаться по залу дальше. Медленными шагами, словно раздумывая, он пошёл по большому кругу, в потенциальном центре которого находился Патриарх.
— Позвольте задать Вам вопрос, милорд. Двери резиденции Диронов и границы нашего доминиона всегда открыты для служителей богини, но всё же... Какая причина побудила Вас тратить Ваше время на подобные визиты? — лорд скучал, и это было видно.
— Неужели что-то настолько важное случилось с моей дочерью? — в последних словах промелькнула неясная тень, которую очень удобно было бы принять не то за интерес, не то за тревогу. — Или мой дом может каким-либо образом послужить светлейшей Инатель? — произнося имя богини, Алетес почтительно склонил голову. — В любом из возможных случаев, милорд, я почту за честь Вас выслушать.

О да, подчёркнуто-уважительное Вы и полное внимание гостю: разве может Патриархат опуститься до распрей домов, если его призвание — высокое служение богине? Что вы, даже в мыслях нет.
Конечно, Сеттелю абсолютно не нужно знать, что «почтительность», показанная Алетесом, — от слова «почти», а раздумывает он не о том, чем же обязан такой высокой чести, наблюдать самого Патриарха в непосредственной близости, а о том, насколько этот самый Патриарх похож на своего отца и склонен к сценическим эффектам. То есть, будет здесь пафосная речь на тему и хоть что-то более или менее забавное, или не будет.
Откуда-то из-под потолка спикировала большая птица, взметнув крыльями воздух, и чинно уселась на кожаный наплечник. Молча. Пока молча. Уголки губ дрогнули в третий раз.

Отредактировано Алетес Дирон (2014-03-16 00:05:44)